Черным потоком разливается вокруг меня река, река вылезает из под моей кровати, сочится из стен, стучится в окна. Она рыдает и просит впустить, она кричит и нагло рвется в дом, она просто входит, без стука, громким потоком с шипящей усмешкой. Я снова здесь, я снова попал туда, куда мне не следовало возвращаться, но боль приносит меня только сюда, чтобы научить терпеть и чтобы заставить забыться. Черная вода приносит на своих цепких руках белые розы, лепестки которых не опускаются в бурлящие волны, а парят над ними, печально улыбаясь мне, предупреждая, что я так не поплыву. Вода заполняет пространство комнаты, хлещет из-за двери, без приглашения врывается в окна, разбивая их, не жалея, пробивается через трещины в деревянном полу и медлеено подползает ко мне, нарушая все законы физики. Хотя какие Там законы. Мне уже не важно, я зеваю от скуки, ожидая собственную смерть, пока в моем доме, среди этой воды не появляется человек, он стоит напротив кровати, его лица не видно, он стоит спиной и смеется, до боли знакомым смехом, но мне и в голову не может прийти чьим, я сижу, остолбенев, на своей кровати, пока вода волнами лижет моих ноги, оставляя на них, почему-то, глубокие царапины, как от лезвия бритвы. Все-таки я очень не люблю это место, в нем можно встретиться с чем угодно и с кем угодно, однако нельзя попасть куда угодно, потому что вокруг тебя мировая пустыня, но даже не это важно, а то, что эта хижина перекрывает все мои попытки выйти. Она убивает меня в первые полчаса прибывания, выгрызает из меня плость, заменяет кровь, раздерает глаза и стреляет в сердце. В этом суть хижины - подчинять и убивать владельца. Хотя кто из нас владелец? Сложный вопрос. Ну об этом я рассуждаю уже сейчас, когда вспоминаю проведенное там время, а тогда я думал только о том, кто этот человек, как он здесь оказался и где бы найти нож. Вода не трогала его, даже не пыталась коснуться, а меня уже изрезало по колени, благо я умудрился встать, вернее догадался. Пытаюсь заговорить, с потолка на меня проливается острая волна и все, что я могу, закричать от боли. От нее же я падаю в обморок, а когда прихожу в себя, то понимаю, что лежу под водой, что мне режет легкие, потоками лезвий и что жить мне осталось считанные секуды. Надо мной стоит он, стоит и смотрит, у него есть лицо, но я не помню его, не должен помнить. Я последний раз вдыхаю лезвия и меня разрывает боль. Пора уходить по моей Дороге Сна, пора попрощаться с ненавистной хижиной.